Захват Сан-Аугустин-де-ла-Флорида произошел в начале 1670 года. Учитывая, что, начиная с 1699 года, любые пиратские рейды подпадали под действие закона, Джон Дэвис крепко рисковал, что его, судя по всему, никак не заботило. По возвращении на Ямайку он, тем не менее, был заключен под стражу, вновь оказавшись лишен моря.
Заключение продлилось сравнительно недолго, причем вновь благодаря вездесущему Генри Моргану. Авторитетный корсар собирался взять атакой с моря… Панаму! Проект обещал быть серьезным и опасным, поэтому Морган нуждался в толковых моряках. А на Дэвиса, хотя тот и отличался подчас несуразным поведением, в море можно было всегда положиться.
Казалось, что в жизни Дэвиса вновь наступает благоприятная полоса. На деле же все вышло совсем иначе. А причиной вновь явилась невоздержанность его нрава. На пути в Панаму команде Дэвиса неожиданно достался внушительный склад перуанского вина, обнаруженный ими на одном из островов. Если бы Дэвис лишний раз вспомнил, что Морган – изрядный авторитет, не терпящий, кстати, и малейших нарушений дисциплины, а также что именно Моргану он обязан своим выходом на волю, он, возможно, не позволил бы своим людям алчно припасть к бочкам с вином. Но он, увы, не только дал добро на безудержное возлияние, но и сам щедро воздал дань хмельному зелью. В итоге все упились до положения риз и пропустили невероятно богатый галеон испанцев. Когда его заметили, было уже поздно, да еще и команда не пожелала отлипать от бочек с вином.
Морган, узнав о случившемся, был разъярен и обвинил во всем Дэвиса – как капитана. И он был, конечно же, прав. Именно с этого момента благоволение Моргана к Дэвису испарилось без следа, знаменуя тем самым бесславный закат его пиратской карьеры.
Поскольку на Ямайке Дэвису появляться было нельзя, он предпочел перебраться в Гондурас. В дальнейшем он осуществлял рейды с переменным успехом, но значительных трофеев не имел. Однажды он замыслил устроить стоянку на небольшом песчаном островке у южного побережья Мексиканского залива. Корабль Дэвиса нуждался в ремонте. И вот на этом острове, который впоследствии в его честь стал называться «Сирлов ключ», Джон Дэвис в ходе ремонтных работ поссорился с одним из членов своей команды, владевшим ремеслом резчика по сандаловому дереву. Они устроили дуэль, исход которой оказался для Дэвиса куда менее удачен, нежели для его оппонента. Он был убит.
Мишель де Граммон (Michel de Grammont)
(ок. 1645–1686?), Франция
Мишель де Граммон – французский буканьер, пользовавшийся весомым авторитетом среди пиратов Карибского моря. Он сравнительно долго подвизался на пиратском поприще: 1670–1686. Одним из самых знаменитых рейдов стало нападение на город Веракрус совместно с Николасом ван Хоорном и Лоренсом де Граафом (см. подробнее в статье, посвященной Н. ван Хоорну).
Наверное, будет все-таки отчасти преувеличением сказать, что Мишель де Граммон всегда был убежденным пиратом. Отнюдь, это был урожденный дворянин, которому все предвещало необыкновенно благополучное будущее. Однако случилось так, что он не поладил с женихом своей сестры. История умалчивает о деталях, но все завершилось дуэлью. Стрелял Граммон лучше своего противника, а потому лично для него дуэль завершилась благополучно. Однако дело получило неприятную для Мишеля де Граммона огласку, и он вынужден был в срочном порядке покинуть Францию. Поскольку его всегда тянуло к себе море, он, выхлопотав каперскую лицензию, проявил себя в первом же боевом эпизоде на Карибском море, захватив один богатый корабль. Только вот вместо того, чтобы доставить во Францию все снятые с корабля ценности, Граммон неожиданно крепко загулял, прокутив практически все до нитки. Самое забавное заключалось в том, что судно, разграбленное Граммоном, было голландским. И ведь именно с голландскими корсарами Граммону предстояло совершить самые известные свои подвиги. Но это еще было впереди. А тогда, на следующее утро после недели беспробудного пьянства, Мишель де Граммон всерьез задумался о своей судьбе. Весть о том, как он скверно распорядился вырученными за добычу деньгами, неминуемо дошла бы до французских властей, кроме того, на нем еще висело неприятное дело с дуэлью. После столь серьезного проступка он наверняка не только был бы лишен каперского свидетельства, но не исключено, что и угодил бы за решетку. Правда, можно было еще попробовать захватить другой корабль, чтобы восполнить потери. Однако Граммон, впервые по-настоящему ощутив воздух свободы, вдруг понял, что возвращаться обратно он не очень-то и желает. Куда интереснее было податься в пираты и зарабатывать на жизнь, пусть и рискуя ежечасно, но оставаясь при этом свободным человеком! Вот так капер де Граммон и стал убежденным флибустьером, а Франция потеряла талантливого капера.
Окрыленный раскрывшимися перед ним перспективами, Мишель де Граммон сломя голову бросился охотиться на торговые корабли. Только что-то начало получаться, как его корабль наскочил на риф и затонул. Чудом спасшийся Граммон с грехом пополам добрался до Тортуги, где немедленно купил себе новый корабль.
В 1678 году, в разгар войны между Францией и Голландией, он примкнул к другим 1200 буканьерам, собравшимся атаковать Кюрасао наряду с французскими морскими силами. Произошло уж совсем непредвиденное, и эскадра, состоявшая из 17 единиц флота (из них десять королевских фрегатов и семь пиратских шлюпов), напоролась у острова Лос-Авез на рифы; при этом изрядная часть кораблей затонула. При этом в выгодном положении оказался пиратский капитан Томас Пейн, чей самый скромный и гораздо более маневренный шлюп избег катастрофы. Именно на этом шлюпе смогли спастись все уцелевшие пираты. Мишель де Граммон, уже успевший подружиться с адмиралом французской эскадры, графом д’Эстре, получил от того позволение воспользоваться всем, что он сможет добыть с потерпевших крушение кораблей. И порядком обнищавшим пиратам во главе с де Граммоном удалось разжиться не только многими бочками вина и бренди, но и говядиной и свининой. Кроме того, им перепала и некоторая наличность!
В итоге Мишель де Граммон оказался командующим 6 уцелевшими кораблями с общей командой в 700 человек, спасшихся при кораблекрушении. Их цель была одна – пиратство! Флотилия двинулась к Венесуэле; пираты жаждали как можно быстрее поправить свои дела. Именно там Мишелю де Граммону и суждено было прославиться. Он взял приступом Маракайбо, а наряду с ним еще много городов, включая Трухильо, порядком удаленный от побережья. Правда, после состоявшихся сравнительно недавно налетов Генри Моргана и Франсуа л’Олонэ, признанных грандов пиратского мира, добычи Граммону удалось захватить не так уж и много. Он, впрочем, нимало не отчаивался и очень скоро обрушился со всеми силами на венесуэльский порт Ла-Гуайра (атака была проведена ночью, в кромешной темноте, и застала жителей врасплох!), где пиратам нашлось чем поживиться. Причем им повезло дважды: они не только благополучно вывезли все награбленное, но и почти избегли встречи с испанской карательной эскадрой, вышедшей в море для уничтожения пиратов. Испанцы успели произвести несколько залпов, но, по сути, пираты лишь отделались небольшим испугом.
В июне 1680 года Мишель де Граммон с Томасом Пейном (подробнее см. в статье, посвященной Томасу Пэйну) и капитаном Райтом решили предпринять совместный рейд. На сей раз пираты напали на город Каракас, не смущаясь тем, что его охраняет гарнизон из 2000 солдат регулярной армии. Город был успешно взят, однако Мишель де Граммон в ходе ожесточенного боя был тяжело ранен и доставлен на Лас-Авез для лечения.
Достаточно быстро исцелясь от всех ран, Мишель де Граммон вновь занялся пиратством. Его эскадра уже состояла из 8 кораблей. Однако на какое-то время удача, похоже, отвернулась от корсара, и в продолжение достаточно долгого времени ему не удавалось добыть существенных трофеев. Поэтому для него большой удачей стала встреча с корсаром Николасом ван Хоорном. Они, а также еще и Лоренс де Грааф, также именитый пират, решили атаковать Веракрус. При этом Граммон, чьи корабли находились в плачевном состоянии, а команда совершенно обнищала и изголодалась, был готов участвовать в походе в качестве простого моряка. Однако ван Хоорн, зная об авторитете де Граммона среди пиратов, невольно стал его благодетелем, настояв на том, что тот сохранит все привилегии полноправного партнера. Веракрус пираты взяли, но ван Хоорн погиб, будучи смертельно ранен на дуэли с Лоренсом де Граафом; пиратские вожаки не поделили добычу. Перед смертью ван Хоорн завещал свой флагман Мишелю де Граммону.