^{Страница из «Пиратов Америки»}

^{Обложка первого голландского издания «Пиратов Америки»}

Полный текст был воспроизведен на английском лишь… в 1969 году!

Что касается Эксквемелина, то он, вполне насладившись литературной славой и даже немного заскучав, собрался с духом и в 1697 году вновь направился на Карибы. Судьбе было угодно, чтобы он сражался совместно с французскими буканьерами, целью которых было взятие Картахены, одного из самых богатых портов на побережье.

Пьер ле Гран (Pierre le Grand)

(16?? – 16??), Франция

Пьер ле Гран, которого больше знали под кличкой «Пьер Француз», был предприимчивым французским пиратом. Но хоть он и родился в Нормандии (Франция), но судьба его сложилась так, что он стал буканьером, то есть карибским пиратом. Его базой стал остров Тортуга; на какое-то время там обрели для себя пристанище очень многие пираты. Для того чтобы быть настоящим буканьером, необходим корабль. Именно о нем должен был позаботиться Пьер ле Гран в первую очередь. В итоге он обзавелся небольшой баркой, а также позаботился и о наборе экипажа. По одним источникам, под его началом было 26 человек, по другим же – 28.

Теперь можно было выходить в море.

Единственный биограф Пьера Француза Эксквемелин, пират, сражавшийся бок о бок с самим Генри Морганом, пишет в своей книге «Пираты Америки», что потом тот «…довольно долго плавал в открытом море на барке с отрядом в двадцать шесть человек. Он держал путь к мысу де ля Вела, стремясь перехватить один корабль на пути из Маракайбо в Кампече. Но это судно он упустил и со всей командой решил отправиться прямо к берегам Ранчерии, чтобы поохотиться на ловцов жемчуга. Ранчерия расположена неподалеку от Рио-де-Аче на 12° 30’ северной широты, и там есть неплохая жемчужная отмель. Каждый год туда отправляется флотилия из десяти или двенадцати барок. Их сопровождает специальное судно из Картахены с двадцатью четырьмя пушками на борту. На каждой барке бывает обычно по два негра, которые достают раковины на глубине от четырех до шести футов. Пираты напали на флотилию следующим образом. Все барки стояли на якоре у самой отмели. Сторожевой корабль находился примерно в полумиле от этой флотилии. Погода была тихая, и разбойники смогли пройти вдоль берегов, не поднимая парусов, так что казалось, будто это идут какие-то испанцы из Маракайбо. Когда пираты уже подошли к жемчужной отмели, то на самой большой барке приметили они восемь пушек и примерно шестьдесят вооруженных людей».

Далее в рассказе Эксквемелина возникают существенные разночтения по сравнению с тем, как этот сюжет представлен современными историками. Согласно последним, пиратам удалось подобраться практически незаметно. Когда Пьер Француз со своими головорезами ворвались в каюту капитана, они обнаружили его в изрядном подпитии и вдобавок увлеченного игрой в карты со своими помощниками. Появление пиратов было настолько неожиданным, что потрясло капитана и его команду просто до глубины души; они даже не подумали сопротивляться и поголовно сдались пиратам. А вот как все произошло в изложении Эксквемелина: «Пираты подошли к этой барке и потребовали, чтобы она им сдалась, но испанцы открыли огонь из всех пушек. Пираты переждали залпы, а затем выпалили из своих пушек, да так метко, что испанцам пришлось довольно туго. Пока испанцы готовились ко второму залпу, пираты взобрались на борт, и солдаты запросили пощады в надежде, что вот-вот к ним на помощь придет сторожевой корабль. Но пираты решили перехитрить стражей. Они затопили свое судно…» Это было сделано Пьером Французом по нескольким причинам: прежде всего, конечно же, с целью обмануть сторожевые корабли. Но была и еще одна причина. Непосредственно перед началом штурма пираты поклялись своему капитану, что будут сражаться насмерть. Пьер Француз не зря был главарем: он понимал, что если их трюк с внезапным нападением не удастся, то на испанском корабле им придется туго. Наиболее малодушные из его команды наверняка захотят спастись бегством; поднимется суматоха, и велика вероятность, что погибнут уже все, включая самого капитана. Подобный финал никак не устраивал Пьера Француза, почему он и решил, образно говоря, сжечь все мосты. Только затопил он барку не после того, как испанцы запросили о пощаде, а до этого – в тот самый момент, когда на борт испанского корабля взобрался первый пират. И днище своей барки Пьер Француз пробил сам, не доверив этого никому.

^{Пьер ле Гран нападает на капитана в его каюте. Гравюра Говарда Пайла}

После того как барка пошла на дно, пиратам было необходимо создать впечатление, будто бы ничего не произошло, поэтому «…на захваченной барке оставили испанский флаг, испанцев же загнали в трюмы; на этом корабле они вышли в открытое море».

Любопытная деталь: барка с пиратами была замечена испанцами еще днем. Однако, когда капитану флагмана предложили отправить на разведку несколько сторожевых кораблей, чтобы выяснить, что это за барка и какие на ней люди, тот пренебрежительно отказался. Он не допускал и тени мысли о том, что на такой небольшой барке кто-то может решиться напасть на их корабль. В итоге же его самоуверенность была жестоко наказана.

Что же сталось с Пьером Французом и его трофеем потом?

На этот счет бытуют, по крайней мере, две различных версии.

Большинство историков сходится на том, что пираты оставили часть испанской команды для помощи в работах по судну, а остальных высадили на сушу, сами же благополучно вернулись со своей добычей во Францию. Есть предположение, что, продав с выгодой для себя захваченный корабль и товары, Пьер Француз в дальнейшем вознамерился эмигрировать в Канаду. В иммиграционных списках Монреаля от 1653 года фигурирует его имя!

Это версия благополучного финала.

Однако имеется еще одна, принадлежащая Эксквемелину. Из его записей становится очевидным, что ловкий маневр, задуманный Пьером Французом, не увенчался успехом. Эксквемелин пишет: «Сначала на сторожевом корабле обрадовались, полагая, что пиратов потопили, но когда там заметили, что барка отвернула в море, то бросились за ней в погоню. Преследовали они пиратов до ночи, но никак не могли догнать барку, хотя и поставили все паруса. Ветер окреп, и разбойники, рискнув парусами, оторвались от сторожевого корабля. Но тут случилось несчастье – парусов подняли столько, что треснула грот-мачта. Но наш пират не растерялся: он связал пленных испанцев попарно и был готов сражаться против неприятельского корабля с командой всего в двадцать два человека, хотя многие из пиратов были ранены и в бою не могли принять участие. Одновременно он приказал срубить грот-мачту и поднять на фок-мачте и бушприте все паруса, какими только можно было пользоваться при таком ветре. Все же сторожевой корабль догнал пиратов и атаковал их так лихо, что те вынуждены были сдаться. Однако пираты успели выторговать условие, что ни их предводитель, ни они сами не будут в плену таскать камни или известь. (А надо сказать, когда пираты попадут в плен, то их заставляют три или четыре года подряд таскать камни или известь, словно рабов. А когда они становились непригодны для этой работы, их отправляли в Испанию на галионах.) Кроме того, пиратам обещали при первой же возможности отослать их в Испанию всей командой. Больше всего наш пират жалел свое добро – у него на борту было на сто тысяч реалов жемчуга, который он награбил на барках. И если бы не несчастье с грот-мачтой, выручка у пиратов была бы весьма изрядной».